— Началось всё с того, что в 1992 году в Тольятти с подачи первого завлита театра «Колесо» Эдуарда Пашнева, который последние 20 лет проживает в США, появилась местная писательская организация. И как-то я пришел к нему с идеей: издавать свой литературный журнал, у меня даже был готов проект. Он выразил одобрение, но дальше этого дело не пошло. Затем спустя какое-то время, уже в конце 90-х годов, на одном из собраний нашей писательской организации такую же мысль высказал поэт Владимир Мисюк. И тут Пашнев предложил нам объединиться и заняться этим вопросом.

Так совпало, что тогда департамент культуры мэрии Тольятти, который возглавляла Тамара Киршина, впервые в своей истории объявил конкурс грантов, они хотели финансово поддержать низовые инициативы граждан в сфере культуры. Мы решили принять в этом участие. Наш проект получил одобрение, и с 2000 года стал выходить журнал «Город». Учредителем стал я, главным редактором — Владимир Мисюк.

С появлением журнала связано одно интересное совпадение. Регистрационное удостоверение я получил в Самаре 26 апреля 2000 года. В этот день я позвонил Мисюку, чтобы сообщить ему радостную весть, что журнал теперь официально существует. На что он мне сказал: «У меня сегодня родился сын! Приезжай, я угощу тебя пивом!» Такая вот история.

— Это был обычный литературный зуд. И я, и Владимир Мисюк — мы оба выпускники московского Литературного института имени А.М. Горького. Этот вуз, не знаю, насколько в итоге качественных писателей готовит, но преданность литературе прививает — это факт. И вот мы совершенно независимо друг от друга, потом, правда, объединившись, воспылали желанием к такого рода издательской деятельности. Для нас это было важно.

Почему? Во-первых, нам это было интересно. Во-вторых, мы хотели хоть как-то фиксировать местный литературный процесс. И скажу сразу, что данное направление издательской деятельности не приносило и до сих пор, к сожалению, не приносит денег и славы. Конечно, с годами задор подугас, но за 20 лет при массе противоречий мы не разругались, не расстались, и как издание не распались, журнал продолжает выходить.

— Дело в том, что одно другое не замещает. Если помните, в фильме «Москва слезам не верит», который вышел в 1979 году, прозвучала фраза, что в скором времени ничего не будет: ни кино, ни театра, ни книг, ни газет — будет одно сплошное телевидение. Так ли это? Вот и сетевая литература не заменила печатную. Они существуют параллельно. Поскольку мы, издатели журнала, люди старорежимные, ретрограды, нам хотелось именно печатный вариант.

Напомню, в начале 2000-х годов у департамента культуры был интернет-проект "Тольятти литературный", который реализовывался на базе библиотеки Автограда. Они призывали тольяттинских авторов размещать там свои произведения. Аргументировали тем, что так гораздо дешевле, чем издавать каждый год какую-то макулатуру: это бесплатно и удобно, так как доступно всем и всегда.

Но прошли годы, и проект благополучно заглох, стал мертвым ресурсом. Хорошо, что хотя бы не «убили» хостинг, так бы вообще всё ушло в небытие. А мы худо-бедно продолжаем влачить своё существование, издавать журнал, который, в отличие от интернет-проектов, физическая вещь. Что это означает? Даже если мы перестанем его издавать, он сохранится для потомков в отдельных экземплярах, ведь наш журнал можно найти в городских библиотеках. Кстати, электронную версию пока еще можно найти на сайте Тольяттинской писательской организации.

— Не единственный. Коллеги из Союза писателей России (наша организация представляет Союз российских писателей) в 2006 году начали издавать в Тольятти альманах «Стрежень». По-моему, он выходит до сих пор. Также около 10 лет существует самодеятельный проект «Графит» — его издает тольяттинский поэт Сергей Сумин. Сейчас уже вышел 19-й номер. Но он грозится, что 20-й будет последним, так как ему не удалось решить финансовый вопрос. Все эти годы он издавал журнал только за свои и частично авторские средства. 

— Первые девять лет финансовую поддержку нам оказывал городской бюджет: мы участвовали в конкурсе грантов и выигрывали их. В 2009 году, когда бюджет Тольятти только во втором полугодии дважды секвестировали, с деньгами стало совсем туго. К тому же изменились условия конкурса: теперь сначала надо было полностью сделать проект, а только потом, в следующем году, подавать заявку на компенсацию средств, которую внимательно рассмотрит комиссия, и еще не факт, что одобрит ее. В таких условиях весьма сложно заниматься культурными проектами.

Последние годы нам помогает Союз российских писателей: каждый год федеральное Министерство культуры предоставляет ему финансовую поддержку, которую тот распределяет по своим региональным организациям. Благодаря этому нам удается в год издать книги двух молодых местных авторов, столько же возрастных и один номер журнала «Город». Таким образом уже долгое время нам помогает лишь Москва. За что мы и говорим ей спасибо! От города и области никакой помощи нет, но, может быть, это и к лучшему, поскольку мы не связаны с местными структурами никакими обязательствами и ничего никому не должны. Так создается видимость свободы.

— Во-первых, это стимулирует и развивает авторов, так как они видят, что их творчество, хотя бы даже и в таком виде, востребовано. Кстати, считаю, что благодаря возникновению журнала «Город» и его регулярному изданию в Тольятти появился такой жанр, как литературная критика. До журнала «Город» я не припомню, чтобы кто-то пытался рецензировать местных авторов.

Во-вторых, это важно для будущих исследователей, если таковые вообще объявятся. Но тем не менее художественные процессы в театре, в среде живописцев и литераторов — находят своих исследователей, которые делают научные работы для своей узкой аудитории.

Я сейчас веду речь не о всероссийской или всемирной славе. Но я точно знаю, что в Самарской области есть литературоведы, культурологи и пр.. Им интересна всякая давняя старина и экзотические имена. Так вот и мы все тоже когда-то станем экзотическими забытыми именами, и нас тоже когда-то как букашек будут исследовать и удивляться: надо же, чем только люди не занимались, лишь бы не работать.

— Скажу сразу, что за деньги мы не публикуем никого. Гордиться тут нечем: может, мы бы и публиковали, если бы нам кто предложил. Что же касается вашего вопроса, есть и самотек, когда произведения случайно к нам попадают. Есть и то, что мы сами отбираем, так как за эти годы уже сформировался круг постоянных авторов, от которых мы ждем новые произведения. Каждый раз по-разному.

Критерии у нас простые, можно сказать, это максимализм: мы стараемся отбирать только то, что является литературой. Но это с нашей субъективной точки зрения. При этом у нас печатаются авторы разных направлений: как традиционные, так и совершенно авангардные. Мы достаточно демократичны в выборе материала.

— В какой-то мере. Есть ряд авторов, которые впоследствии заняли свое место в литературной среде, но донцовых и акуниных у нас не было. Год назад, например, наш прозаик Андрей Минеев, которого мы публикуем давным-давно, вошел в шорт-лист одной из престижных литературных премий. В свое время почти для всех т. н. «новодрамовских» тольяттинских драматургов журнал «Город» был стартовой площадкой. Это сейчас Юрий Клавдиев, братья Дурненковы и многие другие — живые классики современной пьесы, а в начале 2000-х годов их произведения были впервые опубликованы у нас. 

— В данный момент один раз в год. Но в середине 2000-х годов, когда был «тучный» период в плане финансирования, журнал выходил 4 раза в год. К сожалению, те замечательные времена давно позади.

— Когда-то у нас в каждом номере была даже детская рубрика, где публиковалось творчество детей. А так за эти два десятилетия сформировался круг понятных нам авторов. В основном они взрослые, а то и пожилые люди. Но мы периодически публикуем и молодых авторов, если у них появляется что-то стоящее и интересное.

Более того, за это время мы трижды проводили конкурс «Молодые литераторы Тольятти», в котором могли принять участие люди от 18 до 30 лет. И соответственно было три спецвыпуска журнала «Город» по материалам этих конкурсов.

Но дело в том, что молодежь идет своим путем. Я с грустью наблюдаю, что у нас нет преемников. Нет смены поколений. Хорошо это или плохо, я пока не могу сказать, но я вижу, что молодежи мы неинтересны. У них свои представления о литературе. Сейчас, например, модно проводить поэтические слэмы. Поэзия больше ушла в эстрадный формат, когда устраиваются поэтические бои и состязания.

Предполагаю, что мы, ретрограды, со своим бумажным литературным журнальчиком кажемся им скучными мастодонтами. Мне уже приходилось слышать, что мы — снобы, что у нас сложно напечататься, что мы от всего воротим нос. Много всего приходилось слышать. Но как начинаешь углубляться в детали и выяснять обстоятельства, оказывается, что эти люди ни разу к нам не обращались и своих произведений не присылали. Откуда берутся такие слухи — не знаю.

— Культуру города формировали и продолжают формировать люди, которые в него приехали из других регионов и городов. Хотя и есть целая плеяда коренных ставропольчан — тех, кто родился в Ставрополе. Но в общей своей массе, если взять тольяттинских деятелей культуры: художников, музыкантов, артистов, писателей — большинство из них приезжие. Другое дело, что все эти люди, конечно, уже ассоциируют себя с Тольятти. Воспринимают себя его частью. Кто-то в 60-е приехал на строительство завода, кто-то в 70-е, а кто-то и вовсе в «нулевые». Поэтому и культура Тольятти, и его литература, как частный случай, — эклектичны и разнообразны. Общий стиль, или, как говорят в сфере культуры, школа, еще не сформировалась. Для этого прошло слишком мало времени. Поэтому у нас все авторы отличаются друг от друга.

— В разное время превалировали разные социальные группы. Одно время — простые рабочие. Эти люди трудились на заводах и предприятиях, но тем не менее круг их интересов был шире, чем токарный или фрезерный станок или лента конвейера. Я встречался с таким людьми: вроде бы простой работяга, а целыми страницами цитирует Чехова. Затем в поэзию пришли люди интеллигентных профессий: учителя, врачи, инженеры, специалисты в разных областях. Сейчас же и вовсе сказать об этом невозможно. Всё так перемешалось.

— Спустя 20 лет чувства и ощущения уже не те. Горение исчезло. Стало понятно, что наш труд тщетен и напрасен. Годы нас отрезвили. Но мы не бросили это дело. Мы делаем это не для кого-то, чтобы нас похвалили или чтобы кто-то нам был благодарен. Мы это делаем для себя, чтобы быть удовлетворенными от собственной деятельности, чтобы хоть как-то в своих глазах выглядеть положительно.

— Был такой издатель Карл Проффер. Он возглавлял издательство Ардис, которое в 70-80 годах специализировалось на издании русской литературы. Они печатали как дореволюционных авторов, так и современных, которые на тот момент были запрещены в Советском Союзе. Почему я о нем вспомнил? Помимо этого, он был профессором Мичиганского университета и славистом. Ему хотелось, чтобы его студенты были увлечены русской литературой, а потому он любил их всячески шокировать. Например, одно время он ходил на лекции в футболке с принтом «Русская литература интересней секса». Конечно, не стоит понимать это буквально. Но как вызов, как некий образ — очень любопытная сентенция.

Беседовал Владимир Тарасов, специально для TLTgorod 

Фото предоставлены Вячеславом Смирновым