Отражающий динамику расходов по банковским картам Сбера индекс снизился до плюс 6,3% по всем товарам и услугам в конце марта на целый процентный пункт в сравнении с предыдущей неделей. Но, как пишет профильный макроэкономический Telegram-канал MMI, если учитывать официальную динамику инфляции — 15,66% годовых по оценке Минэкономразвития на 25 марта — на деле это означает провал реального спроса, выраженного в единицах товара, более чем на 10% год к году.

Если смотреть данные Сбериндекса более подробно, по товарам прирост составил только 5% год к году, то есть за вычетом услуг падение спроса действительно может превышать 10%. В некоторых других потребительских категориях дела обстоят еще хуже: без поправки на инфляцию в категории «Товары для красоты и здоровья» он упал на 13%, в «Товарах для строительства и ремонта» — минус 5,4%, по «Бытовой технике и электронике» — минус 19,4%, а в «Одежде, обуви и аксессуарах» — и вовсе минус 41,9% к той же неделе прошлого года.

При этом заметный положительный прирост наблюдается в категориях «Продуктовые магазины» (+15%), отдельно «Продовольствии» (+14,2%), «Медуслугах» (+11,2%) и «Развлечениях» (+13%).

Для корректного понимания этих цифр стоило бы посмотреть на ту же динамику с учетом сезонности, но тут есть одна проблема: в прошлом году в течение той же недели без учета инфляции наблюдался всплеск потребительских трат на уровне 43,8%, а еще годом ранее индекс фиксировал «ковидное дно» — минус 33,5%. Именно поэтому анализируя полученные цифры мы не рассматриваем их через призму сезонности — слишком специфический период. К тому же, слишком многое изменилось в российской и мировой экономике за последние два года.

Опрошенные «Известиями» эксперты объясняют провал потребительского спроса в конце марта преимущественно рыночной паникой, начавшейся в конце февраля-начале марта на фоне западных санкций, роста безработицы и локального обвала курса рубля. Из-за этого многие россияне штурмовали магазины с продовольствием, бытовой электроникой и одеждой — сказалась и лавина компаний, решивших покинуть российский рынок.

— Эта статистика от Сбербанка отражает снижение ажиотажного спроса на продукты длительного хранения, медикаменты и бытовые товары. В марте россияне скупали многие товары и продукты питания, ожидая роста цен — это были панические покупки, которые, совершенно естественно, сейчас пошли на убыль, — констатирует руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев.

С этой оценкой соглашается и директор центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Георгий Остапкович. В беседе с «Известиями» ученый отметил, что в прошлом месяце население попало в зону повышенной неопределенности — в условиях повышенной инфляции всегда растет потребление, поскольку люди опасаются дальнейшего повышения цен на товары. А после этого они меняют модель потребления и уходят от трат к сбережениям.

— Еще многие люди сейчас начали снимать деньги с карт, уходить в кэш, как это сейчас называется. Они боятся, что что-то может произойти с их картами и предпочитают наличный расчет, — приводит еще одну гипотезу Остапкович.

Но уже сейчас люди видят, что никакого дефицита в магазинах нет, ритейлеры исправно пополняют полки самыми востребованными продуктами — сахаром, крупами, маслом и т. д. Точно также в магазинах после ажиотажных покупок снова появились предметы гигиены, а в аптеках не наблюдается дефицита лекарств, даже импортного производства, добавляет в беседе с «Известиями» Артем Деев.

Этот тезис подтверждается недавним опросом медиахолдинга Rambler&Co: по его данным на прошлой неделе две трети россиян не заметили в магазинах дефицита продуктов и средств личной гигиены. Причем только каждый десятый из них считает, что к наблюдавшемуся ранее искусственному ажиотажу привели западные санкции. Половина опрошенных назвала главными виновниками спекулянтов и перекупщиков, а еще 22% обвинили в этом «особо запасливых граждан».

Вместе с тем собеседники «Известий» считают, что на основе нынешних данных рано делать прогнозы о будущей динамике спроса. Как отмечает Георгий Остапкович, фундаментальные выводы можно делать только по трем-четырем подобным точкам, — то есть исходя из данных того же Сбериндекса за каждую предстоящую неделю апреля.

То же говорит и ведущий аналитик ИК «Фридом Финанс» Наталья Мильчакова. По ее словам, если динамика будет ускоряться в течение еще двух-трех недель (прирост без учета инфляции останется на том же уровне, либо будет снижаться, а инфляция — расти), то уже тогда можно будет делать вывод об ослаблении спроса.

— А к этому тенденция, на наш взгляд, есть. Ведь снижение трат по картам банков, говорит о том, что замедляется спрос на любые покупки, которые совершаются по картам, в том числе, и покупки товаров первой необходимости, включая продукты питания, — опасается Мильчакова. — Но на спрос, кроме спада чисто психологического ажиотажа, начали влиять и другие факторы — например, кризисные явления в экономике, подогревающие рост безработицы, снижение реальных доходов, вызванное падением рубля.

Начальник управления информационно-аналитического контента «БКС Мир инвестиций» Василий Карпунин в беседе с «Известиями» также предположил, что затухание потребительского спроса может продолжиться, но дальше оно будет идти гораздо более медленными темпами, чем в конце марта. Это в том числе может быть вызвано тем, что люди, которые так или иначе планировали покупку товаров длительного пользования, реализовали свои идеи до повышения цен на фоне скачка валютного курса.

Отвечая на вопрос о том, нужно ли будет руководству страны оказывать поддержку для внутреннего спроса, собеседники «Известий» привели разные аргументы. В частности, Георгий Остапкович из ВШЭ отметил, что меры поддержки населения всегда разумны, особенно если они дают возможность поддержать свою платежеспособность категории людей с самыми низкими доходами. Но важно понимать, что прямое субсидирование спроса не всегда оправдано.

— Нужно понимать, есть ли, например, на рынке дефицит товаров. Если падает производство, то повышать объем денежной массы в экономике нет смысла — сразу включается инфляция, которая обнуляет это повышение. Так происходит из-за того, чтобы под повышение выплат не создается товаров, на которые полученные средства можно потратить, — объясняет ученый.

Тем не менее, некоторые правительственные меры поддержки как на федеральном, так и на региональных уровнях, действуют уже сейчас. Так, с 1 мая начнется прием заявлений в ПФР на новые выплаты семьям с детьми в возрасте от 8 до 17 лет, причем обратившимся с этого дня гражданам деньги придут сразу за апрель и май. Вдобавок, родителям полагаются компенсации за покупку школьной формы и учебников — примерно 4,4 и 2,8 тыс. рублей соответственно. Есть также ежемесячные денежные выплаты в размере 4,8 тыс. рублей для родителей детей в возрасте до 1,5 лет и региональные единовременные выплаты по материнскому капиталу.

Наталья Мильчакова из «Фридом Финанс» добавляет, что среди аналогичных мер, которые поддержат и население, и торговлю, в будущем могут стать индексация пенсий и пособий, а также повышение зарплат работникам бюджетной сферы.

При этом остается пространство для еще одной чисто монетарной меры — снижения ключевой ставки Банка России, которое позволит перезапустить потребительское кредитование, так как сейчас ставки по таким займам слишком высокие. Но это произойдет только после того, как начнет затухать нынешний инфляционный всплеск, констатирует Василий Карпунин из «БКС Мир инвестиций».

Но пока что такие высокие ставки приводят к весьма полезному побочному эффекту, добавляет Наталья Мильчакова. Собеседница «Известий» отмечает, что это побуждает людей к сбережению средств и формированию денежной «подушки безопасности» на будущее.

— А когда ситуация в экономике стабилизируется, люди снова начнут увеличивать потребительские расходы, — подытожила Мильчакова.

Автор: Александр Лесных