«Крайний раз был дома две недели назад. Я живу на улице Артема, в километре от аэропорта. Конечно, сейчас обстрелы снизились, но они все равно продолжаются. Почти каждый день.

Когда идут обстрелы – жена в коридоре спит, дочь не спит вообще. Но поставила мне ультиматум: я отсюда не уеду! И вот как мне быть? Я всю жизнь занимался музыкой. И, в общем, мне в голову не приходило какие-то концерты делать в России, мы у себя были востребованы. А сейчас встал вопрос просто средств к существованию. Я продал свою старенькую машину и с остатками группы поехал в Москву, а теперь в небольшой тур. Голос срываю, пытаюсь понравиться. Сейчас вот в клубе пельменями накормили — мы довольны. Ну, я-то продержусь, мы продержимся. А каково моему деду? Он всю жизнь отпахал в шахте, а теперь сидит на Октябрьском в подвале. Я его оттуда вытащить не могу, потому что идут обстрелы. Если бы не гуманитарная помощь из России, многие старики бы у нас с голоду пухли. Поэтому они сейчас молятся, когда же Россия нас заберет!

Донбасс всегда был и будет рабочим регионом, мы привыкли работать, это наш уклад жизни. На всех предприятиях, заводах, которые сохранились, люди продолжают работать, получают зарплату, как-то живут. Шахта «Засядько» (крупнейшее уголедобывающее Украины – прим.) работает, хотя в нее постоянно метят. В Макеевке коксо-химзавод – та же история. Хотя на самом деле в городах картина такая, какую мы раньше видели только в кино. По улицам ездят танки, идут обстрелы, прилетают снаряды.... Но после обстрелов все равно выезжают пожарные, выезжают коммунальщики, город, насколько это возможно, поддерживается в чистоте. Донецк, как ни странно, и сейчас довольно чистый город.

«В плен я попал из-за песни «Вставай, Донбасс!». Это очень старая песня композитора Момонова и поэта Лебедя. Где-то год назад она прозвучала в исполнении группы «День Триффидов» и стала популярной в сети. Мы сделали свою аранжировку, летом исполняли ее в Севастополе. А в августе я проезжал через украинский блокпост под Дебальцево, и солдат на блокпосту меня узнал: «Так ты ж музыкант! Это ж вы про Донбасс поете! Да ты ж сепаратюга!». Очнулся с мешком на голове, руки связаны, под ногами – уголь. Мы там в Донбассе сейчас почти все – сепаратюги и террористы».

«Сейчас в России смотрю ваше ТВ. Я вам так скажу: процентов восемьдесят – чистая правда. Еще на двадцать – могут «приукрасить», что-то утрировать. Украинское телевидение, мой вам совет, даже не включайте. Почти полная ложь. Когда в Донецке на моих глазах идет артобстрел, снаряды попадают в машины, девятиэтажки – ополчение и обычные мирные жители все бросают и бегут помогать... Моментально по украинскому ТВ выходит сюжет про то как «российские террористы устроили диверсию». Какой-то маразм! Бред! Хотя чего удивляться, если премьер Яценюк говорит, что Россия во второй мировой войне напала на Германию?». 

«У моей старшей дочери травма на всю жизнь. Когда она перешла в третий класс, в школе полностью обрубили русский язык. Училась на русском, а теперь вдруг – только украинский! Потом опять поменяли. Учителя, и те замучились перестраиваться. В итоге один язык толком не выучила, другой – вообще не узнала. Пишет с ошибками, путает буквы. Я киевские власти, как отец, за одно только это имею право ненавидеть!».

Жить мы вместе в одной стране не будем, это уже исключено. Слишком много ненависти, слишком много крови пролито. Мы и до этого большими друзьями не были, хотя не были и врагами. Старались просто не замечать противоречий. Но они там в Киеве со своей грызней политиков и олигархов достали так, что сил никаких нет! Теперь там вообще министры – иностранные граждане. Что это за страна вообще? Грубо говоря, Донбасс взял и послал всех куда подальше. На кого они двинули танки, от кого стали освобождать Донбасс? От его жителей?

Наши праздники – День шахтера, День металлурга. Это как Новый год. День конституции – ценится гораздо меньше».

«Я музыкант, не политик и не военный, но, как мне кажется, Захарченко хороший командир, очень грамотный военный руководитель. Возможно, при мирной жизни он затерялся бы. А сейчас мы многим ему обязаны. Примерно то же могу сказать о Стрелкове. Его сейчас по-доброму вспоминают очень многие. Вот вы говорите: с него все началось. А я скажу иначе: он помог нам защититься, сдержать волну агрессивной украинизации, которая пошла после переворота. В Одессе людей сожгли – но никто не наказан, все как бы забыто. Если бы Донбасс сложил оружие, было бы тоже самое. «Правый сектор», не «Правый сектор»... Чистки обязательно были бы. Убивали бы и сажали. Юля (Юлия Тимошенко – прим.) же открыто говорила: обнесем Донбасс колючей проволокой!

Ахметова до войны в Донецке боготворили. Без обид, но в России я не видел настолько ухоженного, по-европейски комфортного города, как Донецк. Ахметов действительно много вкладывался в это. Ну, «Шахтер» – это вообще особая гордость. Но он в какой-то момент исчез, в Донецке давно не появляется, во всяком случае, публично. Лично мне, да и многим у нас, это не очень понятно. Мог бы стать настоящим лидером сопротивления Донбасса. А он устранился.

Обычному рабочему человеку нужна стабильность. Минимальные условия, в которых можно планировать жизнь. При всей байде, которая была при Януковиче, при всех этих золотых батонах (хотя там воруют все – воровали до него, и воруют сейчас), появилась хоть какая-то предсказуемость. Это было лучше, чем то, что было, например, при Ющенко. А коррупцию Кучмы сейчас вспоминают с ностальгией».

«Наш коллектив война разрубила полностью. Бас-гитарист просто впал в депрессию, сказал, что не может выступать в такой обстановке. У другого музыканта девушка из Виницы, «щира украинка». Когда все это началось, она вернулась в Виницу, он уехал за ней. Мне теперь очень тяжело общаться с друзьями оттуда. Первое что я предлагаю – вообще не говорить на политические темы. Но не всегда получается.

Знаете, я как музыкант очень люблю Макаревича, но когда он приехал выступать в Славянск, по сути, поддержал украинскую армию... Я хотел бы ему предложить сначала пожить там недельку-другую, посмотреть внимательнее, и уже потом оценивать и что-то говорить. Думаю, чаще всего это просто пиар. Реже – искреннее заблуждение… На самом деле те, кто был на Донбассе или общается с людьми оттуда, те, как правило, все прекрасно понимают. Нас очень поддерживают друзья в Москве, в том числе музыканты. Особенно Сергей Маврин, ребята из «Черного обелиска» и «Арии».

Мы раньше выступали по всей Украине. Часто бывали в Житомире, в Полтаве. Нас там ждут... Ну, точнее ждали. Встречали прекрасно, прыгали, визжали на концертах... Когда мы пели «Будем жить, мать Россия!» – народ всегда подхватывал: «Будем жить, Украина!». Если бы я спел это там сейчас?... Не-е, я туда не поеду!».