Известный журналист Сергей Курт-Аджиев, с 1999-го по 2007 год издававший в Самаре «Новую газету», а позднее — другие издания, нынче возглавляет «иностранного агента» — этот статус его интернет-портал «Парк Гагарина» получил в 2016 году первым среди российских СМИ. По указанию тогдашнего губернатора Самарской области Николая Меркушкина, уточняет Сергей Османович. В интервью "Реальному времени" журналист рассказывает, как на развитии региона сказалась «пятилетка Меркушкина» и чем он живет в «постмордовский период».

— Там борьба заключалась, во-первых, в столкновении двух характеров. Потому что Меркушкин, придя из своей маленькой Республики Мордовия, где он всех поставил на колени (там без разрешения Дедушки вообще ничего нельзя было делать, никакой бизнес в регионе не мог существовать, если Меркушкин или его родственники ничего с него не имели), начал тихо-спокойно всех нагибать. А Самарская область к тому времени была достаточно свободным в плане бизнеса регионом. Кто-то нагнулся, а вот у Аветисяна другое отношение к жизни. Вообще, изначальная позиция у него такая: «Я занимаюсь бизнесом, я буду работать с любым губернатором, главное, чтобы развивался бизнес». Он неоднократно ее озвучивал, в том числе в моем интервью с ним года два назад.

Конфликт начался тогда, когда этого буйного старичка только назначили в Самарскую область, и его вообще никто знать не знал. Ну что такое в то время Самарская область и что такое Мордовия? Для Самары это была просто маленькая республичка, которая где-то там существует. И все СМИ начали быстро выискивать хоть какую-то информацию о Меркушкине. Мы тогда накопали очень много, но часть информации была достаточно сомнительного свойства. В том смысле, что она была бездоказательная, а я не позволяю себе публиковать что-то без доказательств. А «Самарское обозрение» Аветисяна выпустило целый номер, посвященный Меркушкину, куда включило все, что накопало: и с Компромат.ру, и из других ресурсов и источников. Полномера было посвящено бизнесу семьи Меркушкина, и Дедушку это очень сильно обидело. Он начал выяснять отношения с Аветисяном, и именно по этой причине были убраны из правительства области некоторые люди, в том числе Павел Иванов, выходец из «Волгопромгаза», экс-руководитель финансового блока области. Но потом Владимир Евгеньевич смог это разрулить. Хотя при Меркушкине, надо признать, его влияние в области снизилось.

— Большинство из них исчезли практически сразу, но и оставшиеся понемногу сейчас уходят. Все смотрят, когда уйдет наконец Иван Пивкин, врио министра транспорта и автомобильных дорог, потому что ему здесь нечего делать. Вообще, эта ситуация клановости, которую Меркушкин сюда притащил, раздражала очень многих, потому что у нас есть люди более умные и профессиональные, чем те, кто пришел из Мордовии. 

Пункт второй: все сразу поняли, зачем это делалось, потому что благодаря самарскому периоду Николая Меркушкина Мордовия очень сильно поднялась. То есть Самарская область просела, а Мордовия — наоборот. Начиная с мелочей: в Самарской области закрылись практически все птицефабрики, великий меркушкинский проект — «Сергиевская птицефабрика» — оказался мыльным пузырем, куда сначала вкачивались деньги из бюджета, а потом, естественно, выкачивались в чьи-то карманы. А вместо этого развилась Мордовская птицефабрика, потому что рынок сбыта их продукции в Самаре был отлажен. Уже сто раз говорили про «Мордовцемент», оккупировавший наш регион, хотя у нас было мощнейшее предприятие по выпуску цемента в Жигулевске. Ну и вот эта вечная его «пурга»: «а вот у нас в Мордовии»! Могу такой пример привести. Я в институте очень много занимался стройотрядами, и на пятом курсе ЦК ВЛКСМ включил меня в группу, которая проводила проверку Мордовского республиканского студенческого отряда. А Николай Иванович как раз был первым секретарем республиканского комсомола. Мы туда приехали, я посмотрел… Их стройотряды рядом не стояли. Это были дети по сравнению со стройотрядами Куйбышевской области. А Николай Иванович умудрялся заявлять: «Да вот у нас в Мордовии знаете, какие были стройотряды! Мы переходящее знамя ЦК комсомола получали!»

То есть он очень многих раздражал со своей Мордовией. Ну вот, не стало его, уехал он на родину, а у нас в Самаре после него подчищать еще пять лет.

— Думаю, это зависело не от Аветисяна. Просто у него в начале его карьеры были желание и интерес, ну и Александр Князев очень этому поспособствовал. В тот период у нас были свободные СМИ. Их свобода заключалась в том, что они были неподконтрольны государству, области, городу, потому что они принадлежали каким-то олигархам, и каждый уважающий себя олигарх (в масштабах России Владимира Евгеньевича олигархом не назовешь, но по меркам Самары он точно олигарх) создавал свои СМИ.

В принципе, ведущее свое издание, «Самарское обозрение», он просто купил, потому что к тому времени у хозяев газеты, а ими были несколько журналистов, не осталось сил и ресурсов его содержать. Точно так же в свое время он купил «Самарские известия», которые благодаря ему просуществовали еще какое-то время. Телекомпанию «Терра» он создавал с нуля.

На тот момент это была своевременная история, но сейчас время поменялось, и можно наблюдать, как ряд СМИ, входящих в его медиахолдинг, начиная с «Самарских известий», уходят с рынка. То есть это объективно — с одной стороны, это были амбиции Владимира Евгеньевича, с другой — этому способствовала ситуация. 

— Да нет, конечно. Я сформулирую это так: природная скромность Владимира Евгеньевича мешает ему признаться, что он является авторитетной и порой влияющей на процессы в области фигурой.

— Как раз в этом году отмечается столетие Союза журналистов. «Парк Гагарина» — единственное издание, которое, используя эту суперюбилейную дату, решило сделать серию публикаций о журналистике в Самарской области. То есть мы общались и с представителями «Волжской коммуны», и с совершенно отвязанными журналистами, и с прочими, и будем продолжать. И ничего сейчас не изменилось и не изменится. Потому что, во-первых, те люди, которые работали с журналистами при Меркушкине, остались на своих местах. И они считают, что журналистика — это девочка на побегушках, которая должна по их щелчку писать, где какую ленточку перерезали. Ну как вы понимаете, это ни фига не журналистика.

А во-вторых, это история не только про Самарскую область, это касается отношения к журналистике в стране. Это началось после примерно 2002 года, когда разогнали НТВ. Сейчас ведь очень сложно заниматься журналистикой, в том числе финансово. В стране выстроена такая система, что издание газет, журналов, ТВ, интернет-изданий зависит от бюджета. Независимые бизнесмены совершенно прекратили работать со СМИ. Я могу привести ярчайший пример: 30 августа 2016 года, когда «Парк Гагарина» волей Николая Ивановича был объявлен иностранным агентом, все коммерческие договоры с нами были расторгнуты. Потому что все поняли: раз Николай Иванович сказал — изничтожить «Парк Гагарина», любой человек или организация, которые будут с нами сотрудничать, автоматически в его глазах становятся врагом. Отдельные люди мне сразу сказали: «Сереж, нас предупредили: если вы будете сотрудничать с «Парком Гагарина», у вас будут проблемы в бизнесе, к вам придет налоговая и все остальные. Извини, бизнес».

Так что эта ситуация изменится нескоро. В какой-то мере это будет зависеть от Дмитрия Азарова, но в основном это будет зависеть от ситуации в стране в целом.
— Как характеризует информполитику Дмитрия Игоревича недавняя история с «фабрикой троллей»?

— Большинство людей, которые считаются специалистами в массмедиа и которые приносят губернатору свои планы, поняли, что есть такая фишка, как интернет. Но совершенно не поняли, как он работает. В свое время Николай Иванович создал так называемый «блогерский пул», который за ним везде бегал и писал всякую чушь о том, что сказал Николай Иванович. Все эти блогеры, шакалившие при Меркушкине, — те же Катуков, Нехорошев, Оля Паулова и прочие — рассказывали сказки о подвигах Дедушки. Посещаемость, которую имела эта компашка, была в лучшем случае в районе тысячи человек в день. Они переписывались друг с другом, писали друг у друга комментарии, а по большому счету там посещаемость за день, как у «Парка Гагарина» за 30 минут, если не за 10. Но кто-то впарил Николаю Ивановичу, что они, мол, будут влиять на умы молодого поколения.

И, похоже, кто-то очередной тоже убедил Дмитрия Игоревича, что это поможет повлиять на молодежь. Сейчас к выборам создан сайт, который называется «Вместе мы сделаем больше!». Он создан для того, чтобы люди входили в команду и поддерживали Азарова. Прошло уже больше недели, а в команду Азарова записались 350 человек… (За последние 6 дней в команду вошли еще 125 человек. Ко дню выборов в команде, видимо, будет аж 812 человек. Мощно!) Ну я делаю вывод, что создатель сайта — просто мерзавец. Навешал Дмитрию Игоревичу лапши, что сайт с таким же содержанием, как в «Волжской коммуне», и, похоже, с теми же авторами будет читать молодежь. Но к молодежи нужен другой подход, совершенно другой язык, большая доля открытости. Другие темы нужно поднимать. А они создали, используя современные технологии, клон «Волжской коммуны», считая, что молодежь будет это читать и записываться в команду поддержки.

Хотя, я думаю, что после того, как вы это опубликуете, там в течение трех дней будет не триста человек, а триста тысяч. Хором начнут строить бюджетников и всех прочих… Кто преподнес Дмитрию Игоревичу такую гадость, я не знаю, но это деньги на ветер. Или в чей-то карман.

— У нас с Дмитрием Игоревичем всегда были нормальные рабочие отношения, и когда появилось желание переделать и обновить газету, он пригласил меня, я подумал и согласился. Но сразу сказал, что я там ненадолго, потому что мне сложно работать в официальных изданиях — это насилие над собой. И когда я работал, ситуация, как я понимаю, несколько поменялась, и ту газету, которую я приходил делать, делать уже было не надо. Очередной советник начал объяснять, что все тексты, которые выходят в газете, надо сначала отправлять ему на сверку. Мы с ним сцепились, я написал заявление и ушел.

Могу предположить, что меня приглашали, чтобы начать полноценную информационную войну с г-ном Меркушкиным. Но потом, буквально через месяц-два, что-то изменилось — и Аветисян нашел с Меркушкиным общий язык, и Дмитрий Игоревич выстроил с ним какие-то взаимоприемлемые отношения. Выяснилось, что мои мозги не нужны и надо делать газету по такому типу: сначала большая фотография Меркушкина, потом, поменьше, Дмитрия Игоревича. Я сказал: «Возьмите выпускника журфака, распишите ему по пунктам, как это надо делать. Раз-два, и он вам нашлепает, как шлепается сейчас все». Нынче это издание так и работает.

— Нет, тут надо реально подходить. Я во многом согласен с Хинштейном, я знаю, как строился стадион, мы об этом писали. Строительство стадиона стало главной темой конфликта Хинштейна с Меркушкиным, когда Николай Иванович просто выжал Александра Евсеевича из области.

Но тут есть одно обстоятельство. Сначала стадион хотели строить на стрелке Самары и Волги, на месте речного порта. Я думаю, это было бы шикарное место — там красиво, там можно создать инфраструктуру. Но было одно объективное «но» — по условиям ФИФА, из аэропорта до стадиона нужно доехать максимум за 40 минут. С учетом того, что Самара — город вытянутый, до стрелки за это время не доехать никак. Пришлось искать новое место. Я знаю, что было предложено место бывшего завода Масленникова. В итоге остановились на площадке Радиоцентра. Дальше, когда началось удорожание нашего стадиона, о чем Александр Евсеевич очень много говорил, еще будучи депутатом от Самарской области, стало понятно, почему бетонную подушку под стадион делали на несколько метров толще, чем было заложено по проекту. Конечно, это не было обусловлено сейсмической зоной. Просто, чем больше зафигачить туда мордовского цемента, тем краше будет Республика Мордовия и тем лучше будут жить производители цемента. Потом аппетиты Меркушкина начали расти: увеличение объема стадиона, проектирование в здании ресторанов и прочего. Да ничего там не будет, пока не будет инфраструктуры.

Я так думаю, пройдет пара-тройка лет и в этом хорошем месте, как с транспортной, так и с других точек зрения, можно весело и красиво выстраивать жилой комплекс со школами, детскими садами и аптеками. То есть город может получить новое развитие. Но, опять же, на это нужны деньги, которых у нас в стране сейчас нет. Поэтому мы все держимся, как велел премьер-министр.

— Мы с Александром Евсеевичем давние товарищи. Уличить его в чем-то я не могу. Я считаю, у него есть то, что осталось от журналистики, и мне кажется, это хорошее качество. Когда он видит открытое разбазаривание бюджета, финансов области, когда он видит открытое воровство, коррупцию, бардак, у него включается оставшаяся журналистская сущность, ведь он занимался журналистскими расследованиями, и он всегда это доводит до конца. Больше за этим ничего не стоит, потому что Струковский парк и то, что в нем происходит… Выясняется, что все делали просто левой задней ногой. То же самое происходит с набережной, где потопами смывается земля. Ну ты сделал хреново — лопату в зубы и переделывай.

— Александр Евсеевич по своей сути не государственный чиновник, а депутат, и такой депутат, каких в начале девяностых называли народными. Второе: у них с Азаровым за время совместной работы сложились хорошие отношения, и Дмитрий Игоревич его пригласил. И я рад возвращению Хинштейна в Самару. Просто рад. Это будет польза для города и области, простые люди смогут решать свои вопросы, которые не решаются годами. И я корыстно рад, как журналист, потому что Александр Евсеевич всегда будет давать хорошие информационные поводы по коррупции и прочему бардаку, происходящему в области. 

— Давайте реально: когда Азаров был назначен исполняющим обязанности, перед ним были поставлены некоторые задачи. В первую очередь это чемпионат мира, выборы президента РФ и свои собственные выборы. Что касается чемпионата мира, то там до его прихода была ужасная ситуация. Я не знаю, кто держал этого товарища из Мордовии, потому что отставание по ЧМ было такое, что вставал вопрос: оставлять Самару в чемпионате или выбрасывать? А надо понимать, что стадион уже стоит и в него закачена куча денег, и в случае если город выбрасывают из ЧМ, этот стадион оказывается брошенным. Потом мужики таскали бы оттуда железяки на дачу, и в итоге он бы развалился. Азаров с этой задачей справился. Выборы президента прошли в Самаре совершенно нормально, по крайней мере, тех нарушений, которые были раньше, не произошло. Ни вбросов, ни «каруселей» зафиксировано не было. Были нарушения по подсчету голосов, но это уже просто лень участковых избирательных комиссий — лишний час сидеть и считать голоса правильно. И третья его задача — стать избранным губернатором. Кто-нибудь сомневается в том, что он будет избран?

— Даже с учетом того, что «Единая Россия» нагадила и ему, и Хинштейну, потому что их инициатива изменить пенсионный возраст — это минус, который могут использовать конкуренты (правда, конкурентов-то серьезных у них нет по большому счету). Но, с другой стороны, мне кажется какой-то фикцией установка, чтобы явка была, допустим, 75%. Какая разница — какая будет явка и сколько получит голосов будущий губернатор, если все соответствует закону? Дальше мы будем смотреть, как он будет работать. Это для жителей гораздо важнее, чем все эти отчеты для Москвы. Это от стремления создать иллюзию того, что мы лучше всех. Впрочем, в нашей нынешней жизни иллюзий таких выше крыши.

— Из тех, кого я знаю, а я знаю многих и разных — и депутатов, и чиновников самых разных уровней, — я ни от кого не слышал чего-то плохого. Практически все восприняли это с восторгом, потому что старикашка ну просто задолбал всех в последние годы. Этот бред Меркушкина уже невозможно было слышать. Сгонять людей и по пять часов вешать им лапшу… Становилось просто смешно, как с историей, что ЦРУ взломало электронную почту самарского правительства. Бред!

— То, что у нас осталось, уже нельзя назвать финансово-промышленными группами. Было три мощные группы: «СОК», которую уничтожил Артяков, «Волгабурмаш», которую уничтожили и выбросили из региона, а сейчас добивают, и «Волгопромгаз», который, по сути, распался сам. Оставшиеся Аветисян и Кислов, как я понимаю, поддерживают отношения, но бизнес у каждого уже свой. И падение «Газбанка» тоже к этому относится.

— Все, что раньше существовало вокруг АвтоВАЗа, Артяковым было зачищено. Конечно, фактор АвтоВАЗ» существенен, но это уже не такая существенность. Потому что АвтоВАЗ, если реально смотреть, существует, а не работает. Раньше он был золотой жилой для региона, потому что в бюджет приносил столько, что это было очень ощутимо. Падение промышленного производства происходит везде в России, нет смысла закрывать на это глаза. Здесь Дмитрий Игоревич может пытаться делать все что угодно, но это общероссийская ситуация. Он может отрегулировать что-то в каких-то минимальных объемах, но в целом он, думаю, просто бессилен.

— После того, как Артяков, будучи губернатором, выполнил свою главную задачу, а она, как я понимаю, заключалась в том, чтобы перевести все действующие предприятия под крышу «Ростеха», последний имеет здесь свои интересы. Эти интересы соблюдаются, а зная близость Чемезова к первому лицу, с «Ростехом» никто воевать не будет. Меркушкин не воевал, он не лез туда, где был «Ростех». Понимал, что можно по ушам получить.

— Ну, наверное, с тем, что он из той же команды. И он прекрасно понимал, что пришло время, и после выборов, когда Дмитрий Игоревич станет полноценным губернатором, он в значительной мере обновит региональное правительство. Я думаю, у Азарова есть люди на разные должности, и Кобенко придумал то, что ему выгоднее и интереснее, и тихо-спокойно ушел до выборов.

— После следующих выборов — да, а сейчас его никто не будет трогать. Во-первых, депутаты будут против (я со многими разговаривал), а во-вторых, у Дмитрия Игоревича есть хорошее качество — он разумный человек и никогда не выбрасывает людей на улицу. Он никогда не будет гадить осознанно, он старается поддерживать нормальные рабочие отношения. Когда я уходил из «Самарской газеты», он мне даже предложил помочь с трудоустройством. И в этой супертяжелой для Виктора Федоровича ситуации, когда у него большие проблемы со здоровьем, а тут еще началась история с сыном, Дмитрий Игоревич, думаю, не будет выдавливать его из думы.

— Плохое. Во-первых, это затягивание строительства стадиона. Там, конечно, большая часть вины Меркушкина, но и ПСО «Казань» не лучшим образом себя вело. Далее, ко мне приходили строители, которые там работали и которые ничего не получили. Я попытался им помочь, но потом они сами отказались от помощи. То, что они рассказывали, — это просто рабовладельческий строй. Там была очень большая текучка работников, их выкидывали каждые три месяца. Я считаю, это неприемлемо. Не знаю, скажет ли кто-нибудь доброе слово о ПСО «Казань» в Самаре. Из самарских строителей, думаю, никто.