На территории г.о.Тольятти 14 объектов культурного наследия регионального (не муниципального) значения. Все это (за исключением «памятного места», где мальчиком ходил Володя Ульянов и трудилась народоволка Софья Перовская)– архитектурные объекты. Бытующий в общественном сознании миф о том, что на территории города нет ничего подлинного (кроме Дома Субботина), напоминающего горожанам о старом Ставрополе, не имеет под собой основания. Хотя ситуация критична: еще немного, и у нас не останется ничего, кроме фото-фактов.

Предлагаем Вашему вниманию сравнительный анализ состояния объектов культурного наследия в исторической динамике, а также следствия реставрации объектов, которые можно назвать средствами «вандальной реставрации» памятников. Однако, прежде несколько слов об «исторической динамике».

Итак, наш город исторически прошел три эпохи. Первая – доиндустриальная (провинциальный Ставрополь, жизнь которого проистекала в лоне природы, все население которого могло бы уместиться в трех комплексных общежитиях ВАЗа). Вторая – индустриальная (великие стройки коммунизма, давшие два других рождения города (ГЭС, ВАЗ). Третья – нынешняя - информационная, постиндустриальная (и «все смешалось в доме Облонских…»). И памятники, которые в черте города расположились как свидетельства этих эпох, соответствующие. А их состояние на сегодня - не более, как выражение нашего отношения, в системе координат ценностей (которая, как известно, в постиндустриализме утрачивает вертикаль и существует в виде абсолютизированной горизонтально располагающейся «сети» (лежит, то есть, на боку, всей системой ценностей).

Рассмотрим, какие памятники, сохранившиеся до сих пор, подарила ландшафту нашего города каждая эпоха.

Доиндустриализм (Ставрополь провинциальный): архитектурные объекты (кумысолечебница «Лесное», здания земской больницы, Варваринская церковь и дом, где останавливался Репин (в Самаре нынче можно посмотреть на бурлаков-лилипутов). Реальные исторические здания, вписанные в среду – что может быть сильнее по эмоциональному воздействию на человека, который погружается (в реальном трехмерном пространстве) в атмосферу прошлого, чувствует дух времени, надежды и чаяния людей, живших здесь прежде (прошедших две революции, две невиданных по жестокости войны, познавших радости близости родной земли, дарующей свой хлеб). Другим пластом памятников, воссоздающих дух доинустриальной эпохи сегодня (в его военно-патриотическом аспекте) являются символические объекты монументального характера, выражающие актуальные для ушедшего времени идеи художественными средствами. Это памятники, посвященные первым годам Советской власти, Великой Отечественной войне (из знаковых и профессиональных - стела Баныкину, композиция «За власть Советов», обелиск Славы, указатель улицы Жилина, горельеф «Прощание», бюсты Никонову и Носову и др.). Совсем недавно в память о Первой мировой упали несколько «камней» (в тот «сад камней», который свалился на наш город на протяжении последних пятнадцати лет). А потому, отнесем последние к современности, к постиндустриализму, хотя формально они, казалось бы, о прошлом.

Эпоху индустриализма (великих строек двадцатого века) также визуализируют в ландшафте нынешнего Тольятти архитектурные объекты ушедшего исторического периода (здание Народного суда, ансамбли исторической застройки пл.Свободы, поселка Шлюзовой, гостиница-дача «Белокаменная», кинотеатр «Буревестник», здания школ 1, 5, 6). Советская архитектура, призванная идеологически воздействовать на советского человека в части определенного восприятия и формирования вполне определенного отношения к Системе – антипод архитектурным артефактам старого Ставрополя (церкви в память о жене, деревянного дома, больницы для горожан, расположенной в деревянных домах, утопающих в зелени). Образ индустриальной эпохи, кроме архитектурных объектов, определяющих административные доминанты городского ландшафта (преимущественно, Центрального района города), представлен и монументальными памятниками. Они есть визуальное выражение идеала человека, созидающего «новый мир» (в системе взаимодействия не с Природой, как в доиндустриализме, а с Системой-Машиной). Это памятники Ленину, героям труда, строителям и «созидателям» (впрочем, памятники последним, как и «камни», тоже отнесем к современности, к постиндустриализму, тем более, что появились они в двадцать первом веке, то есть являются выразителями неких новых мировоззренческих идей, типичных для современного человека). Памятники участникам новых войн, локальных конфликтов завершают индустриальную эпоху и, уже по традиции, переходят в следующую.

В постиндустриализме (информационной эпохе) памятники города не выражены памятниками - архитектурными объектами, вписанными в ландшафт, связанными с телом города (градостроительной схемой). Здесь все случайно, спонтанно, хаотично. Отсутствие знания компенсируется мифом. Идеи находятся в конкуренции. Услуги правят. (Маркетинг умер.) Это праздник памятников-«камней» (в честь ВОВ, Первой мировой, Пальмиро Тольятти и будущего итальянского сквера). Это «Лабиринт желаний» на набережной, близ старого ставропольского кладбища и мемориального комплекса в память об умерших от ран воинов Второй мировой. Это гаубицы на территории современного ВУЗа и новый тольяттинский лес в память о воинах Первой мировой. Это городские скульптуры и расписанные красками здания советского конструктивизма, равно как бетонные заборы, закрывающие неприглядный внешний вид исторической застройки Комсомольска (и не только его). Это памятник святому и памятник собаке в новом кольцевом туристическом маршруте по городу (памятник преданности – самая эмоциональная точка маршрута (глядишь, и ноги преданного пса уже перевязаны георгиевской ленточкой). И, конечно, это герои прошлого – они, правда, выглядят сегодня как герои. Ведь их красят, порой, как клумбы – то серебрянкой, то белилами.

Таким образом, архитектурные памятники ушедших эпох теперь здесь, в постиндустриализме. Посмотрим, как они выглядят ныне.

Варваринская церковь в Федоровке. Объект культурного наследия регионального значения (ОКН). Узнать ее трудно (идентифицировать с архитектурным объектом середины 19 века под силу только специалисту). Искристые золотые купола (как делаю сейчас – аж режет глаз). Закрытые пластиком барабаны. Чисто, дешево, функционально. Информации о статусе ОКН на здании нет. Настоятель говорит, что «ремонт» (не «реставрацию») делала обыкновенная команда рабочих, что в советские времена здесь был магазин. О том, что в 1980 академик Академии художеств, лауреат всех возможных в СССР государственных премий Андрей Васнецов (автор мозаики кинотеатра «Сатурн» и монументальной композиции «История транспорта») возглавлял проект реставрации объекта, благодаря чему он сохранил тогда историческую идентичность, в храме неизвестно. Да ведь для благодати Божией это неважно, а потому остается только стоять с батюшкой перед храмом и молчать. Потому как две правды в постиндустриализме равноценны. А война – она и так всюду.

Два здания земской больницы в Портпоселке (что сейчас – территория мужского монастыря), практически, гниют. В непосредственной близости от них строят новый храм, строительный мусор «наступает» на вросшие в землю памятники старого Ставрополя (тут опять вспомнился «Сатурн»), бутылки из-под алкоголя стоят в распахнутых настежь дверях (вероятно, строители шалят). Информации, что это объекты культурного значения регионального значения, на зданиях нет. Это и понятно, рука не поднимется разместить их тут. Некогда входившие в комплекс «Земской» другие деревянные постройки ныне во владениях монастыря. Нужно сказать, что они покрашены, отремонтированы. И их тоже не узнать, как Варваринскую.

«Буревестник» сейчас новый. Пластик в окнах и кровле – детали реставрации, которые практически не видны, если ты не архитектор и не художник. Информация о статусе объекта на здании есть, так как улица Маркса, как известно, ведет к площади Свободы, а там мэрия. Ансамбль площади, в который некогда входили, практически, все ее здания, включая жилые дома, ныне представлен зданиями мэрии, администрации Ставропольского района и театра кукол. «Обелиск Славы» в центре площади, прежде называемый «Борцам за свободу», местами покрашен розовой краской, взамен отвалившейся облицовки из розового камня. Но скоро - ремонт.

Здание «Народного суда» (ОКН) пластик не миновал. Но его видно, только если поднять перед входом голову вверх. (а там, как известно, Бог, но он и всюду, даже если у нас – постиндустриализм теперь, по расписанию.)

«Ансамбль исторической застройки поселка Шлюзовой» (ОКН) разрушается – обваливаются карнизы, окна закладывают кирпичом, частные владельцы делают облицовку владений, невзирая на художественное решение общего фасада зданий (и вдруг – крыльцо, зеленый цвет, прекрасный козырек). А жители выводят кондиционеры на колонны и лепнину. Балконы падают. «Русич» танцует. Пиво в продаже.

В общем, популяризация получилась у нас такая, что и на популяризацию не похожа. Но это как те две правды, на которые и посмотреть прямо нельзя, и миновать не можно.

П.С. Историческая информация об объектах и их приличные фотографии - на сайте Тольяттинского краеведческого музея, в разделе «Культурное наследие».