|
|
Происшествия |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| Журналистские расследования | | | Забытый Тольятти. Часть 17. Жигулевский горец
Рукописный портрет Сталина на Могутовой – из тех памятников эпохи, о которых лучше помнить. Вовсе не потому, что он представлял какую-то художественную ценность. Обычный примитив, халтура, масскульт, кич – список определений можно продолжить. Искусствоведам, которые будут «крутить» эту фоторепродукцию, не за что особо уцепиться. Историкам – пожалуй, есть за что. Жигулёвский горец(Серия «Из жизни памятников») Уже года два по Интернету блуждает сделанное кем-то фото портрета Сталина на горе Могутовой. Любительский снимок, без автора и описания, только дата: 1938 год. Может, и эту фотографию кто-то когда-то атрибутирует как положено, и тем самым «введет в научный оборот». Хотя вряд ли это случится скоро – до поры до времени мы не придаем значения таким мелочам. А жаль, ведь подобных изображений не так много осталось. Тем они ценнее. Как свидетельство эпохи. Той самой, о которой Осип Мандельштам писал: «А где хватит на полразговорца, там припомнят кремлевского горца». В моем архиве тоже есть «жигулевский горец». Другое, уже послевоенное время, другие люди на фоне все того же масляного Сталина, другой ракурс… Сегодня я расскажу об этой фотографии. И о тех, кто «стоит за ней». |
Сталин на Могутовой. 1946 г. Из архива Л. Стихотворцевой Нечто вроде предысторииПервым о портрете Сталина на Могутовой напомнил А. Солженицын. «Рассказывают, что на жигулевской горе Могутова, что над Волгой, в километре от лагеря... был масляными красками на скале нарисован для пароходов огромный Сталин», – писал Александр Исаевич в «Архипелаге ГУЛАГ». Честно говоря, прочитав «Архипелаг», я долго искал документальное подтверждение того, что такой портрет на Могутовой был. Упоминание о нем можно встретить в отечественных путеводителях по Волге середины минувшего века. Об этом образчике наскальной живописи эпохи великих строек говорили и бывшие узники Кунеевлага, брошенные на возведение Куйбышевской ГЭС, и вольнонаемные строители. Припоминали этот факт истории жигулевские и тольяттинские старожилы. Многие, правда, больше помнят на Могутовой надпись «Слава великому Сталину» и сменившую её после к окончанию строительства «Слава КПСС» (фотографию заключенных на фоне публиковались раньше). Лучший документ, конечно, не упоминания и воспоминания, а какая-никакая фотография. И нашлась она, как это бывает, совершенно случайно. Читательница тольяттинского еженедельника, в котором я тогда работал, Лариса Стихотворцева попросила сделать материал об отце, погибшем на фронтах Великой Отечественной, и принесла пачку семейных фотографий. Очерк вышел ко Дню Победы (Точка над мраморной плитой. – «Презент Центр», 6 мая 2000 г.). Условились, что когда-нибудь напишем и о её отчиме. Тем более что его фотография сохранилась. «Правда, – поправилась Лариса Михайловна, бережно вынимая из конверта очередное фото, – не крупный план, и лицо плохо различимо, но все же»… Этим «но все же» оказался групповой портрет на фоне Сталина на Могутовой, который вы видите. Признаюсь, я уже публиковал это изображение – в апреле 2002 года, в тольяттинской же газете «Площадь Свободы» в качестве одной из иллюстраций к статье в своей авторской рубрике. Это была первая публикация уникального документа: со ссылкой на семейный архив, с указанием, кто запечатлен на фотографии – съемочная группа Куйбышевской студии кинохроники, где до войны работал отчим хранительницы фотографии – известный фронтовой кинооператор Николай Киселев) (на кадре слева), с датой – 1946 год. Но тесные рамки газетной рубрики не позволили тогда, десять лет назад, рассказать все существенное, что кроется за этим редким кадром. В Интернете же есть где разгуляться. Именно поэтому сегодня я не постесняюсь обильно цитировать, дотошно разбираться в деталях и даже выстраивать свои версии. Понимая, что речь идет не просто о какой-то случайной картинке – а об артефакте, о факте истории и даже культуры, если хотите… |
А.И. Солженицын в Тольятти. 09.09.1995. Фото автора |
Жигулевские ворота. Открытка нач. ХХ в. Строчка из «ГУЛАГа»Начнем с того, что строка из Солженицына, которую я привел выше, буквально вырвана из контекста. В книге она идет в качестве небольшого фрагмента авторского комментария к воспоминаниям о Куйбышевской пересыльной тюрьме, где писатель – и теперь это общеизвестно – очутился не по своей воле. Приведу текст полностью. «Это было на Куйбышевской пересылке, в 1950 году, – читаем во второй главе «Архипелага». – Пересылка располагалась в низине (из которой, однако, видны Жигулевские ворота Волги), а сразу над ней, обмыкая её с востока, шел высокий долгий травяной холм. Он был за зоной и выше зоны, а как к нему подходить извне – нам не было видно снизу. На нём редко кто и появлялся, иногда козы паслись, бегали дети. И вот как-то летним и пасмурным днем на круче появилась городская женщина. Приставив руку козырьком и чуть поводя, она стала рассматривать нашу зону сверху. На разных дворах у нас гуляло в это время три многолюдных камеры – и среди этих густых трех сотен обезличенных муравьев она хотела в пропасти увидеть своего! Надеялась ли она, что подскажет сердце? Ей, наверно, не дали свидания – и она взобралась на эту кучу. Её со дворов все заметили и все на неё смотрели. У нас, в котловине, не было ветра, а там наверху был изрядный. Он откидывал, трепал её длинное платье, жакет и волосы, выявляя всю ту любовь и тревогу, которые были в ней. Я думаю, что статуя такой женщины, именно там, на холме над пересылкой, и лицом к Жигулевским воротам, как она и стояла, могла бы хоть немного что-то объяснить нашим внукам». Вот к этому-то тексту и идет сноска: «Ведь когда-нибудь же и в памятниках отобразится такая потайная, такая почти уже затерянная история нашего Архипелага! Мне, например, всегда рисуется еще один: где-то на Колыме, на высоте – огромнейший Сталин, такого размера, каким он сам бы мечтал себя видеть – с многометровыми усами, с оскалом лагерного к о м е н д а н т а, одной рукой натягивает вожжи, другою размахнулся кнутом стегать по упряжке – упряжке из сотен людей, запряженных по пятеро и тянущих лямки. На краю Чукотки около Берингова пролива это тоже бы очень выглядело. (Уже это было написано, когда я прочел "Барельеф на скале". Значит, что-то в этой идейке есть!.. Рассказывают, что на жигулевской горе Могутова, над Волгой, в километре от лагеря, тоже был масляными красками на скале нарисован для пароходов огромный Сталин.)» |
Жигули. Открытка нач. ХХ в. |
Волга. Моркваши. Открытка нач. ХХ в. Пересылка, далее вездеИдея достойно, по-людски сохранить память об узниках Куйбышевской пересылки остается пока благим пожеланием. Начиная с 1995 года, когда в Самару, а затем в Тольятти заехал, возвращаясь из изгнания, автор «Архипелага». В 2009-м об этом же говорила и вдова писателя, побывавшая «там, на холме над пересылкой», где сегодня высятся здание областного правительства, храм Георгия Победоносца.и «Паниковский», как в народе называют монумент Славы. Но уходят люди, которым «до всего этого было дело» (в начале этого года умер «старый зэк», как его величали коллеги, журналист и правозащитник Виктор Садовский) – а «нет человека – нет проблемы», как говаривал известный персонаж, ставший поневоле главным действующим лицом этого очерка. А ведь это тот самый случай, когда нужно торопиться. Тем более что живы – удивительно, но живы еще кое-кто их попавших в солженицынскую летопись. Жива еще, судя по следам в Интернете, героиня одной из давних моих публикаций Ирина Игнатьевна Зора-Калина, чей путь-этап в Карлаг лежал через Куйбышевскую пересыльную тюрьму. Может быть, именно она – в юности, какой она увековечена в «Архипелаге»» – могла бы стать для умелого скульптора прообразом той самой статуи на холме, которая «могла бы хоть немного что-то объяснить нашим внукам». Да что там! Есть уже готовый набросок, который бы адекватно нашему сегодняшнему восприятию невозвратной, хочется верить, эпохи – заменил и тот самый, утраченный в 1950-е годы, портрет на Сталинской скале (топоним жив по сей день) горы Могутовой. Я говорю о картине тольяттинского художника-диссидента Михаила Зотова «Куйбышевская ГЭС», судя по всему, навеянной строчками Солженицына об «оскале лагерного к о м е н д а н т а» и «упряжке из сотен людей». И хотя сегодня нет уже той колоритной скалы, попавшей еще на открытки начала ХХ века (на фотографии «Волга. Моркваши» скала справа) – а именно на ней, насколько я представляю, и был впоследствии нарисован «жигулевский горец», – место для новой картины на северном и северо-восточном склонах Могутовой найти можно. Такое изображение, уверен, было бы куда более полезным для наших внуков, чем «привязанный» там "козел", бывший когда-то, по замыслу автора, горным оленем (кто только не поиздевался морально и физически над этой достопримечательностью, да простит меня и местных вандалов автор скульптуры). «Лагерный комендант» был бы там более уместен. И мог бы стать достойным мемориалом жертвам репрессий, которого в Жигулевске, да и на всей Самарской Луке, в отличие от Тольятти, пока нет. |
Бывший опер Н.С. Иванов в форме. Фото автора |
Передовики Куйбышевгидростроя С видом на лагеряНе знаю, порадовало бы такое соседство обитателей современных роскошных усадеб в районе жигулевского пляжа в Морквашах (старинное село входит в черту современного города Жигулевска), густо настроенных за последние годы у самой границы Жигулевского заповедника, у подножия заповедной скалы. Возможно, их утешило бы то, что появление портрет «жигулевского горца» в начале пятидесятых волей-неволей созерцали не только с палуб прогулочных пароходов, но и из-за колючей проволоки. В отличие от живого, доживающего свой век Сталина, который чутко следил за ходом «великой сталинской стройки» в Жигулях – крупнейшей в мире Куйбышевской гидроэлектростанции, нарисованный вождь на скале не видел, конечно, всего, что творилось за десятки километров окрест. Но гигантский котлован, куда много лет днем и ночью выводили до 15 тысяч заключенных в смену, он не мог не видеть хотя бы краем глаза. А один из маленьких островков «жигулевского архипелага» – лагерный пункт Кунеевского ИТЛ в Морквашах – тот и вовсе был буквально в сотне метров от наскального портрета… Сегодня уже не секрет: в Жигулевске и его окрестностях, как и в Тольятти, не сыщешь места, где не было лагерей. «Часть спецконтингента, как мы называли заключенных, вели из Сызрани железную дорогу, – рассказывал бывший оперуполномоченный первого отдела Куйбышевгидростроя Николай Иванов, начавший службу на стройке в 1950-м, с пересылки в Сызрани (запись сделана в 1999 году, в ходе историко-краеведческой экспедиции по Самарской Луке. – С.М.). – Здесь, в районе нынешнего Жигулевского автовокзала, организовался первый лагерь: 6-7 тысяч заключенных строили жилье и казармы для военных. Затем еще два лагерных подразделения, сейчас на их месте жилые дома и учреждения... Четвертый лагерь был на горе, где автобусный парк. Левее к Яблоневому оврагу был женский лагерь. Лагерь у Могутовой горы, в Морквашах обслуживал ДОК. Где сейчас детская колония, был штрафной лагерь для злостных нарушителей: они работали в каменном карьере. Лагерь напротив ремзавода занимался в основном гражданским строительством. В общем, жилье, центр города, все стандартные сборнощитовые 8-квартирные дома, Дворец культуры – все это строили заключенные. И корпус, где сейчас расположена администрация Жигулевска...» В Морквашинском лагере в 1951 году отбывал часть срока и будущий великий актер Петр Вельяминов (см. "9 лет и 9 дней Петра Вельяминова"). Судя по всему, Сталин на горе в ту пору еще был. В назидание врагам «Живописному» Сталину выпало послужить комендантом лагерей не только для своих, для победителей, но и для побежденных. Сначала на Самарской Луке в качестве трудармейцев оказались российские немцы, депортированные по небезызвестному распоряжению сталинского правительства от 24 апреля 1941 года. В 1944-м, когда началось освоение открытых в Жигулях запасов нефти, немцев Поволжья бросили на установку буровых и прокладку трубопроводов. Основные же разработки нефтезалежей велись уже после войны. И тут уже не обошлось без военнопленных. Как вспоминал ставропольский старожил Михаил Сонин (о нем будет отдельный очерк. – С.М.), ему, вернувшемуся с войны орденоносцу, поручил подготовить делянки под буровые там, где сейчас поселок Солнечная Поляна. На вырубку леса прислали военнопленных. И не наши, советские узники, а бывшие солдаты вермахта еще в 1949 году начинали строить федеральную трассу М-5 – от Москвы до Сызрани и через всю Самарскую Луку; это потом их сменили советские заключенные. Затем – дорогу вдоль правого берега Волги от Отважного (будущий Жигулевск) до самых репинских мест – до села Ширяева. За передвижениями нескольких тысяч пленных немцев, австрийцев, поляков, румын, итальянцев – заключенных одного из бесчисленных подразделений ГУЛАГа, который числился как «Строительство ГУШосДора МВД 4 и ИТЛ" (Государственное управление шоссейных дорог и исправительно-трудовых лагерей. – С.М.), – неусыпно наблюдал не только конвой, но и сам «жигулевский горец». По воспоминаниям Сонина, один из строителей зольненского участка дороги в Жигулях (а много тогда вчерашних врагов, по воспоминаниям местных жителей, полегло под скалами) любил напевать: «Вольга, Вольга, на Вольге наши зольдатен стоят». Нашим соотечественникам, сменившим им в бараках, было уже не до песен. |
Жигулевская ГЭС с берега у Могутовой |
Жигулевская ГЭС с вершины Могутовой Слова народныеКогда точно и при каких обстоятельствах исчезла «картина маслом», неизвестно. Одни говорят – сразу после смерти Сталина в 1953-м, что маловероятно. До 1956-го, а то и до осени 1961-го – когда по созревшему наконец решению партии тело вынесли из Мавзолея и переименовали бесчисленные города, поселки, улицы и предприятия, названные именем Сталина, – ни у кого бы и рука не поднялась на любое изваяние генсека, даже на «картину маслом». И если уж и мешал кому-то (вероятно, все же тем, кто расчищал ложе для будущего Саратовского водохранилища) – то не портрет вовсе, а скала, прельстившая «живописцев». Зато сохранились свидетельства о том, как появилось это произведение монументальной живописи-иконописи на Могутке. По всему, родилось оно действительно в конце 1930-х – во всяком случае, на гуляющей по сети фотографии люди из того времени, да и самое изображение еще свеженькое. Бывший фронтовик, учитель истории, краевед, почетный гражданин Жигулевска Вячеслав Юрин после войны водил экскурсии по сталинским местам. Прибыльное, рассказывал, было дело – неплохой колым для школьного историка (ну кто, скажите, позволил бы себе в те времена сэкономить на Сталине?). Сопровождал экскурсантов и к портрету на горе. Собственно, история появления этой картины короткая. «На Могутову приехали рабочие 42-го Куйбышевского завода, имени Масленикова, – вспоминал Вячеслав Дмитриевич. – Скалу кирками стесали, откос подровняли, сделали смотровую площадку, а потом уже приехали художники самарские. Вот и все». Без имен и фамилий. Такое же, вроде, «творение народа», как писал о Куйбышевской ГЭС один советский классик. Наверное, именно так воспринимали «горца» и те, кто стоял в 1946-м у его ног. И сам Николай Порфирьевич Киселев, который снимал живого Сталина на Потсдамской конференции, и его спутники, знавшие «отца народов» лишь по кадрам кинохроники.Подозреваю, и сегодня многим покажутся неубедительными десятилетиями скрываемые от советского простолюдина слова Хрущева из его знаменитой речи на ХХ съезде КПСС. Сам изрядно потрудившийся на почве репрессий и собственного культа, творец «оттепели» упрекнул Сталина: дескать, слишком уж невоздержан был тот в увековечении своего имени и образа. «Разве без его ведома по всей стране устанавливались монументы Сталина – эти “памятники при жизни”? Ведь это же факт, что сам Сталин 2 июля 1951 года подписал постановление Совета Министров СССР, в котором предусматривалось сооружение на Волго-Донском канале монументальной скульптуры Сталина, а 4 сентября того же года издал распоряжение об отпуске на сооружение этого монумента 33 тонн меди... И это в то время, когда наши люди в этих районах после войны еще жили в землянках»… Понимаю, хоть и не разделяю сомнения тех, кто еще готов подписаться под лозунгом, обрамлявшим когда-то портрет на Могутовой: «Сталин – наше знамя». Но пусть они объяснят мне тогда: как в те времена, когда даже тень сомнения в непоколебимости нарисованного на скале жестоко пресекалась, появились вандальные надписи, хорошо различимые на фото? Враги? © Мельник Сергей Георгиевич Фотографии из архива автора Открытки начала ХХ века из коллекции Аркадия Эстрина 31 мая 2012 г. |
Просмотров: 107877 часть 1 авторский проект сергея мельника | часть 2 проект сергея мельника | часть 3 авторский проект сергея мельника | часть 4 авторский проект сергея мельника | часть 5 авторский проект сергея мельника | часть 6 авторский проект сергея мельника | часть 7 авторский проект сергея мельника | часть 8 авторский проект сергея мельника | часть 9 след передвижника | часть 10 ставропольская заутреня | часть 11 последний реформатор | часть 12 кузница октября | часть 13 курорт для музы | часть 14 местный первогерой баныкин | часть 15 погибель «орла» ингельберга | часть 16 беспощадный царь | часть 17 жигулевский горец | часть 18 пир на пепелище | часть 19 обломок мира | часть 20 это нужно не мертвым | часть 21 тринадцать невинных героев | часть 22 кирпичи коммунизма | часть 23 великий зодчий и карьеристы | часть 24 от лукавого | часть 25 с тольятти на «ты» | часть 26 автоваз – дитя авантюры | часть 27 «копейка» ваз сбережет | часть 28 "вертикаль" каданникова | часть 29 завещание строительного бога | часть 30 амбразура мурысева | часть 31 непотопляемый березовский | часть 32 полный откат! | часть 33 черный список | часть 34 каменный сад | часть 35 конь масти «металлик» | часть 36 юбилею gm-автоваз посвящается | часть 37 помни о спиде как частный случай memento mori | часть 38 чистое ремесло левицкого | часть 39 жизнь с протянутой рукой | часть 40 битва с «апостолом» | часть 41 от «паккарда» сталина до «жигулей» | часть 42 инаколюбие | часть 43 темницы рухнут, и… | часть 44 а завтра его не стало | часть 45 не ржавеет в душе бронепоезд | часть 46 призрак вандализма | часть 47 воздержание власти | часть 48 кресты и звезды на обочине | часть 49 кисельный берег | часть 50 здравствуй, инфекция! | часть 51 пять соток xxi века | часть 52 как варяги брали город | часть 53 антология страха | часть 54 последний из ставропольчан | часть 55 последний из ставропольчан (окончание) | часть 56 мир грёз рафа сардарова | часть 57 пионерский троллейбус | часть 58 материте, но не убивайте! | часть 59 портпосёлок преткновения | часть 60 письма дышат войной | часть 61 ловля комет оптом и в розницу | часть 62 "меня всегда манила тайна смерти" | часть 63 старше женского праздника | часть 64 меняю тольятти на тоталитарную секту | часть 65 олег хромушин: "моя "сталинская" академия" | часть 66 "все свиньи равны" по-тольяттински | часть 67 ноу-хау тольяттинского инженера мухина | часть 68 андрей эшпай: запомните – я был на передовой | часть 69 как в тольятти «сдали» жданова | часть 70 эпицентр, или что известно «экстремистам» | часть 71 эпицентр-2: тольятти примет удар первым | часть 72 наш прогрессирующий паралич – самый-самый | часть 73 генерал из волжского ставрополя | часть 74 борковский комдив | часть 75 обыкновенный садизм | часть 76 румянец терроризма | часть 77 чужая земля | часть 78 быть бы живу | часть 79 никогда так не врут, как перед выборами | часть 80 никогда так не врут, как перед выборами (окончание) | часть 81 русская ветвь | часть 82 благодаря и вопреки | часть 83 изгнанник века | часть 84 эта странная смерть | часть 85 неизвестная гэс в жигулях начало | часть 86 неизвестная гэс в жигулях (окончание) | часть 87 тольяттинский курчатов | часть 88 первый антиглобалист | часть 89 рождённый для оттепели начало | часть 90 рождённый для оттепели окончание | часть 91 бреющий полёт автоваза над долговой ямой | часть 92 тольятти – город прожектёров и авантюристов начало | часть 93 тольятти – город прожектёров и авантюристов продолжение | часть 94 тольятти – город прожектёров и авантюристов окончание | часть 95 тольятти на перепутье: заметки наблюдателя | часть 96 александр зибарев: за и против | часть 97 пьеса для трубы ваз на сером фоне российской обыденности | часть 98 город, ваз и время «белого нала» | часть 99 а ясинский: город, ваз и время «белого нала» окончание | часть 100 сошедшие со звезды | часть 101 предпоследний приют | часть 102 "сказание о земле сибирской" судьба прототипа | часть 103 иван, помнящий родство | часть 104 кто сказал, что война позади? | часть 105 посланец стройки коммунизма | часть 106 медаль рожденному в тольятти | часть 107 девочка в шлеме | часть 108 война и мир васи жилина | часть 109 огонь на поражение в тольятти по-прежнему убивают | часть 110 у каждого мгновенья свой акцент | часть 111 песня о гоголе | часть 112 гуси и лебеди | часть 113 акопов в ответе за все | часть 114 аксаковский уголок | часть 115 весть о без вести пропавшей | часть 116 гость случайный | часть 117 китайская грамота без иероглифов вернуться назад
| |
| | | | Мнение посетителей: | | |
| | |
Функция комментирования временно недоступна...
| |
|
|
|
|
|
|