Два года за два пистолета. Условно

Буквально сразу по выходу из больницы Владимир Кузнецов был арестован за хранение огнестрельного оружия и боеприпасов и водворен сначала в самарский следственный изолятор, а затем переведен в сызранский. На нарах СИЗО Кузнецов немедленно отказался от данных им первоначальных показаний. И стал утверждать, что о причинах покушения на него не догадывается, а пистолеты в тайнике, скорее всего, оставили строители, которые делали в 1998 году ремонт в его квартире.

Отказалась от своих показаний и сожительница Кузнецова. Она также стала винить во всем бедных армян-строителей, нанятых Кузнецовым по объявлению в газете «Из рук в руки».

Адвокаты Кузнецова стали писать жалобы по инстанциям с просьбой выпустить их подзащитного на свободу по состоянию здоровья или за недостаточностью улик. Однако прокуратура Кузнецова на волю так и не отпустила. До суда. А состоявшийся суд приговорил Кузнецова Владимира Анатольевича 1964 года рождения за хранение огнестрельного оружия и боеприпасов к двум годам лишения свободы условно. С испытательным сроком на восемь месяцев. Кузнецов вышел на волю из зала судебных заседаний. Впрочем, это никак не повлияло на выяснение истины в деле о гибели Юрия Онищука.

Анатолий Лапушкин, являясь должностным лицом и заместителем начальника Центрального РУВД, имел полное право изымать огнестрельное оружие у населения.

А что же с уголовным делом, фигурантом которого стал друг Юрия Онищука, подполковник Анатолий Лапушкин?

Его материалы были рассмотрены в федеральном суде Комсомольского района в июле 1999 года. Линия защиты строилась адвокатом Виталием Федоровым на полном отрицании Анатолием Лапушкиным предъявленного ему обвинения. Вот ее главные тезисы:

— По статье 222, части 1 УК РФ («Незаконное приобретение, хранение и перевозка огнестрельного оружия»). Лапушкин, являясь должностным лицом и заместителем начальника Центрального РУВД, имел полное право изымать огнестрельное оружие у населения. В частности, газовый пистолет Иж-71, переделанный под стрельбу боевыми патронами с глушителем, он изъял у жены погибшего Онищука, а не подобрал на месте преступления. Пистолет вместе с отстрелянными в целлофановый пакет гильзами он перевез в свой гараж, так как дома хранить его было опасно, ввиду того что у него двое малолетних детей. Так как прокурора Кондалова не было в городе, подзащитный хранил его у себя. Пистолет он выдал органам следствия добровольно, без санкционированного обыска.

Адвокат Виталий Федоров добился
оправдания подполковника Лапушкина

— По статье 286, части 1 УК РФ («Превышение служебных полномочий»):

Преступление фактически раскрыто, есть фигуранты в уголовном деле. Взяты показания у известного в городе Тольятти врача, который прооперировал раненного Онищуком киллера Парышева и не поставил об этом в известность работников милиции. Пистолет, из которого был застрелен Онищук, просто не пригодился следствию. К тому же на нем невозможно было обнаружить никаких отпечатков пальцев и жировых частиц. Сами киллеры уничтожили на нем все следы, и это доказано. Таким образом, никаких действий, «осложнивших работу следственных органов», просто не было.

Кроме того, на суд был приглашен хозяин тез самых 540 тысяч рублей, которые были обнаружены в служебном сейфе Анатолия Лапушкина. Известный в городе предприниматель пояснил, что попросил заместителя начальника УВД Центрального района оставить у себя в сейфе деньги на временное хранение. То есть, данный эпизод не имел никакого отношения к предъявленному обвинению.

Оценив все «за» и «против», суд оправдал подполковника Анатолия Лапушкина.

Такие похожие. И такие разные

Дмитрий Огородников и Юрий Онищук — пожалуй, две самые видные фигуры тольяттинского сыска.

Их нередко сравнивали, несмотря на то, что они были полными противоположностями. Огородников, предпочитавший «рубить с плеча», руководство не любило и даже немного побаивалось. Умевший искать компромиссы, более открытый Онищук, напротив, был обласкан начальством и быстрее коллеги поднимался по служебной лестнице.

Более того, находились и те, кто в гремевших на улицах Тольятти криминальных войнах ставил их на разные полюса. Особенно в этом преуспели недоброжелатели оперов, утверждавшие, что, наряду с исполнением служебных обязанностей, Огородников и Онищук якобы отстаивали интересы противоборствующих преступных группировок. Огородникова «причисляли» к лагерю крестного отца тольяттинской мафии Владимира Вдовина (Напарник). Про Онищука шептались, что он якобы имеет темные дела с ОПГ Дмитрия Рузляева (Димы Большого).

Онищук не скрывал контактов с криминальным
миром. Работа есть работа

Впрочем, Юрий Онищук из подобных контактов не делал большого секрета. В ходе задержания Дмитрия Рузляева, произведенного СОБРом в одной из высоток по проспекту Степана Разина 1 июня 1997 года, у авторитета были изъяты личные записи. В которых среди прочего содержались телефоны и домашние адреса многих милицейских руководителей, в том числе тогдашнего начальника УВД г. Тольятти Петра Требунских и Юрия Онищука.

Все указанные в рузляевском ежедневнике правоохранители, кроме руководителя тольяттинской милиции Петра Требунских, были допрошены следователями прокуратуры. Но почти все категорически отрицали, что когда-либо вообще видели Рузляева. И не могли объяснить, откуда у Димы Большого оказались их телефоны. Насколько известно, лишь один Онищук признал факт своих телефонных разговоров с находившимся в розыске Рузляевым. Последний сам позвонил в уголовный розыск. Чтобы «выяснить обстановку». Онищук предложил ему сдаться: дескать, рано или поздно тебя все равно арестуют. Бандит вроде бы сначала от этого предложения отказался. Но, подумав, согласился, правда, с одним условием. Гарантом его личной безопасности, вроде бы, предлагалось стать Онищуку. Но офицер на сделку не пошел и подал вышестоящему начальству рапорт об этом разговоре.

Насколько тесно Огородников и Онищук были связаны с бандитами, по прошествии стольких лет уже не узнать. Точно известно одно: оба стали блестящими операми в первую очередь благодаря тому, что, как никто другой, умели работать с постоянными и надежными источниками информации, которые по определению не могли не быть из бандитских кругов. Ведь оперативная работа подразумевает те или иные связи с представителями криминального мира.

И каждый из оперов стал отличным профессионалом, лучшим в своем деле.